Колумнистки Ксения Собчак и Ксения Соколова побеседовали с бывшим сенатором от Бурятии Виталием Малкиным, который недавно добровольно покинул Совет Федерации, и узнали, как опасно доверять людям и что вообще означает слово «траст».
Собчак: Информация по поводу вашей недвижимости за границей соответствует действительности?
Малкин: Нет. Квартира в Нью-Йорке принадлежит сыну, и им покупалась.
Соколова: А многоэтажное офисное здание в Канаде?
Малкин: Эта история длится с 1993 года. Я приехал в Канаду, моя первая жена с моим старшим сыном туда переехали насовсем. А я не захотел там жить и подавать на гражданство. Потому что здесь начинался большой бизнес, у меня банк был и оставаться там в мыслях не было. Я оставил там жену с сыном и приехал обратно в Москву. В Канаде я познакомился с русскими эмигрантами. Они были приятные люди, и тогда я еще не понимал, что нужно быть осторожным в общении. Меня родители воспитали в советском духе, что все кругом хорошие. Теперь я очень завидую людям, которые воспитаны на других принципах. Например, мой помощник работал в органах, и теперь, когда знакомится с людьми, он всегда думает о плохом и никогда о хорошем. Поэтому у него все хорошо идет. А я думал о хорошем. И вот я познакомился с людьми, мы подружились. Я отдал им в управление собственность, которую там купил. В Канаде тогда был кризис недвижимости, и мы купили большое здание за десять процентов стоимости его строительства. Я его отдал им в управление. А они меня обманывали много лет. Я настолько им доверял, что даже внешнего аудитора не нанял. В итоге это доверие вылилось в то, что здание попало в налоговый арест и его стало невозможно перевести в траст. Но хуже всего, что эти мои так называемые партнеры с 1997-го ходили в канадские спецслужбы и плели там про меня черт-те что.
Соколова: То есть стучали, что ли, на вас?
Малкин: Обвиняли меня в организованной преступности, в заговоре… Меня даже обвинили в том, что в 1996-м я подорвал демократический процесс в России, способствуя переизбранию Ельцина. В результате я не мог въехать в Канаду даже будучи членом Совета Федерации – мне визу не давали. Я судился с ними не потому, что требовал гражданства, я требовал очистить свое имя.
Соколова: Как очистить? Они что, должны были публичные извинения вам принести?
Малкин: Нет, просто снять с меня обвинения в том, что они там напридумывали…
Соколова: А что они напридумывали?
Малкин: Сейчас приведу пример. Есть такая страна Сьерра-Леоне, и в этой Сьерра-Леоне есть повстанческое движение. Они в обход правительства захватили и контролируют области, где добывают алмазы. Эти повстанцы руки отрубают своим противникам, дети без рук там бегают. И они добывают алмазы нелегально на шахтах и потом, минуя официальные каналы, продают их необработанными. И я был обвинен в торговле «кровавыми алмазами».
Соколова: А вы торговали ими?
Малкин: В жизни ими не торговал! Ни бриллиантов, ни Анголы, ни «Алросы» не было вообще! А канадцы обвинили меня в торговле «кровавыми бриллиантами». Вообще, спецслужбы – страшное дело, они ничем не отличаются ни от сталинских, ни от каких других.
Вторая моя ошибка состояла в том, что с 1999 года я дружил с человеком по имени Пьер Гроц, который живет в Люксембурге. Мы близко дружили, вместе отдыхали, он ко мне приезжал и так далее. И потихонечку он вошел ко мне в доверие. Когда я уходил в сенаторы, то должен был бизнес передать в траст. И я назначил управлять активами Гроца. Он деньгами не управлял, но управлял всей трастовой недвижимостью, документами и так далее. И он меня втянул в историю с покупкой недвижимости на Корсике, которая оказалась чистым мошенничеством.
Соколова: Мошенники просто преследуют вас.
Малкин: Я сам виноват. Хотя не так уж много – всего два случая за всю жизнь. У других не лучше было. Нам всем было свойственно доверять западным людям.
Соколова: А как же Канада?
Малкин: У меня было в Канаде здание. Оно не было переоформлено в траст, так как было под судом. Я не мог физически эту операцию осуществить, потому что не имел доступа к документам.
Собчак: А квартира на Манхэттене?
Малкин: Квартиру купил сын, а не я. Я очень давно дал ему деньги на бизнес – ему тогда двадцать лет было.
Собчак: А кроме этой квартиры и дома в Канаде у вас есть что-то, что вы не задекларировали, хотя должны были?
Малкин: Нет, у меня все было в трасте. Траст что дает? Вы можете иметь собственность любую, миллиарды, но если вы ее передали в траст и сами ею не управляете, то все о’кей, вы не должны ее декларировать.
Соколова: Не возникало ли у вас желания в этой связи как-то защитить свое доброе имя?
Малкин: А я буду защищать! Это я сейчас ушел, а потом у меня суды пойдут веером.
Соколова: Тогда зачем ушли?
Малкин: Повторю вам еще раз, с первого раза вы не поняли. Не хочу тратить свои нервы и здоровье. Мои бывшие партнеры по Корсике, например, – отъявленные бандиты, у них остались от нашего дела тонны бумаг…
Соколова: И что? Они, по-вашему, свяжутся с Навальным и будут пересылать ему поддельные документы, порочащие вас?
Собчак: Но если вы чисты, какая разница, свяжутся ли они с Навальным?
Малкин: Они уже связались.
Собчак: И что? Ну будут всякую ерунду писать.
Малкин: И я каждый день буду открывать газеты и на это смотреть?! Мне это не надо!
Собчак: Но вы навсегда будете с этим ассоциироваться – с сенаторством, с «законом Димы Яковлева» и так далее. Не пошли бы в политику – оставались бы бизнесменом Виталием Малкиным, отдыхали бы на хороших курортах, пили хорошее вино и, главное, не чувствовали укоров совести.
Малкин: Вино я и сейчас пью. Дурная привычка. А в СФ я не специально шел! Я попал туда совершенно случайно. Мы жили с Алексеем Леонидовичем Кудриным на одной территории. Часто вместе гуляли, сидели у меня дома в Архангельском. И однажды ко мне в дом попал первый зампредседателя правительства Бурятии. Мы сидели, пили чай. Бедная республика, на самом деле, очень далекая, оторванная от всего. Они меня увидели, и на следующий день мне позвонил Потапов, президент республики, и говорит: «Пожалуйста, нас попредставляйте в Совете Федерации!» И все. Я вообще ничего не хотел, не искал никаких каналов, я попал волею случая.
Соколова: А почему вы согласились? Где вы – и где Бурятия…
Малкин: Я не жалею, это на самом деле было очень приятно. Очень приятно, что был полезен людям. В Бурятии есть город Улан-Удэ, в нем четыре знаковых объекта на весь город с четырехсоттысячным населением. И мне приятно, что на всех этих знаковых объектах висят таблички, где навечно запечатлено мое имя: «построено благодаря усилиям такого-то». И это меня греет.
Собчак: Но ложка дегтя всегда портит бочку меда. Увы, все запомнят не ваши достижения в Бурятии, а то, что вы вынуждены были голосовать за «закон Димы Яковлева». Запомнят, что вас разоблачил Навальный…
Соколова: Меня все же удивляет количество случайностей в вашей жизни. Недавно я видела фото из далеких девяностых. Там вы, Березовский, Ходорковский, Чубайс…
Малкин: Я случайно туда попал. Я был не их калибра.
Соколова: Вот видите! И в Бурятию вы попали случайно, и на фото случайно.
Малкин: Да, случайно. Я считаю, что не заслуживал такой чести. Да и компания не самая лучшая, но неважно.
Полный текст интервью: «Сноб«.
