Крушение надежд на быстрое преобразование республики из высокодотационной на бездотационный уровень развития уже к 2017 году привело Бурятию от развития к выживанию.
Если под развитием экономики понимать набор шагов, решений, направлений на ее перевод из точки «А» в точку «Б», то сегодня у властей никакой экономической политики нет. Речь идет, по сути, о броуновском движении, которое характерно тем, что оно не имеет вектора.
В итоге — Бурятия типичный депрессивный регион. Аутсайдер качества жизни населения среди таких, как Тыва, Северная Осетия, Забайкальский край. По уровню доходов населения, его закредитованности, средней зарплате, объемов вкладов населения в банках. По детским садам, школам, жилплощади 19-20 квадратных метров на человека с каждым вторым без водопровода, с захудалой инфраструктурой. При этом возникает ощущение консилиума докторов, которые с прискорбием констатируют, что пациент ровно дышит, но опасно болен. Но вместо назначения лечения говорят, что было бы неплохо, если бы он выздоровел.
Государство пытается подтолкнуть республику к поиску внутренних резервов. Однако в условиях замкнутого на себя натурального хозяйства, ничтожно малого рынка товаров, услуг, труда, ограниченного административными границами, явно не совпадающих с экономическими «удельного княжества», в которое превратилась республика, это оказывается невыполнимым. Постоянная так называемая дискуссия об ужесточении экологических ограничений хозяйствования на территории Бурятии относительно высоких энерготарифов настораживает инвесторов. И они не торопятся к нам. Стартовая позиция, определяемая экономической конъюнктурой, — нефть, газ, металлы, энергетика и т.д., — лучшие условия экономических преобразований. А если их нет? Прошло уже 20 лет новой России и ссылки на худшие позиции не принимаются ни государством, ни населением.
В республике крайне ограничено или вообще отсутствуют ресурсы для самостоятельного решения проблем развития. Что и предполагает обязательное участие государства. Стабильный поток дотаций решает задачи социальной инфраструктуры, минимально обеспечивая текущие затраты. И консервирует депрессивность республики, ретуширует оценку эффективности управления регионом. Похоже, правительство это устраивает. Но население — не всегда. Звучит критика, нарастает недовольство.
По сути, сегодня Россия, производящая лишь 3% мирового ВВП, находится в состоянии торговой войны с двумя мощными экономическими союзами, дающими 50% ВВП мира. Вышла на игровое поле противника с намерением победить в игре, правила которой приходится изучать уже после ее начала.
Каково будет при этом устойчивое единство центра и регионов? Ведь денег для них будет все меньше. Их общий долг — 2,3 триллиона рублей, одна треть всех их расходов. Такого никогда не было. Регионы залезают в долги. Нарастает экономический сепаратизм, создается колониальная структура федерации.
Надо понимать, при громадной территории России и малочисленности населения, различия в уровне ВРП на душу населения регионов будут расти. По 2014 г. — в 20 раз. Напрашивается вывод. Раз мы не можем управлять интересами социальных групп всех регионов, то необходимо управлять только продвинутыми, поддерживать экономический рост в отдельных точках территорий опережающего развития, к которым Бурятия, увы, не относилась и не относится.
Для экономики России территория Бурятии является хозяйственно нерентабельной. Она как бы ячейка современного венчурного предприятия, рискованного для хозяйственной деятельности. А жить хочется не хуже других.
Основные потребности каждого: семья, дети, собственный дом, свобода и достойная жизнь. Именно это и хочется защищать. Это и есть счастье. Если экономика в удручающем состоянии, любое устройство власти, кроме раздражения, ничего у людей не вызывает. Абсурдно отрицать значимость материального аспекта. Да, свобода! Но нельзя освободить народ больше, чем он свободен изнутри. Внутренняя свобода создается материальным благополучием. И государство должно сосредотачиваться на универсальных для всех людей ценностях. Стратегия, новая экономическая модель СЭР не должна быть безразлична к нюансам политической географии, но бизнес и граждане не должны быть ее заложниками в своей нищете.
Ближайшие 7-10 лет станут критическими для республики. Речь, прежде всего, идет о затухании инвестиционного процесса. Все крупные предприятия состоят в вертикально-интегрированных холдингах федерального уровня, по сути, выпали из-под управления Бурятии. Сокращается трудоспособное население, усиливаются экологические ограничения хозяйствования. Замедляется рост внутреннего потребления, что уже привело к оптимизации консолидирующего бюджета. И все это при невысоком качестве госуправления. Жизнь заставляет нас вернуться заново к идее экономической интеграции с соседними регионами Байкальской природной территории.
Уверен, что власти РБ понимают масштаб и глубину проблем. Запас прочности еще есть, идеи, но будет расти количество людей, считающих, что дела идут в неправильном направлении. Чтобы повысить готовность населения ждать, правительство РБ должно снижать степень неопределенности в социально-экономическом развитии. Критерием успеха власти в этих условиях выступает ее способность играть на опережение, меняться быстрее. Поиск смены смыслов, стратегии и тактики СЭР уже начинает проявляться. «Если первые пуговицы застегнуты неверно, нельзя рассчитывать, что, застегнув другие, вы исправите положение», — утверждает академик Гранберг.
Думается, «первые пуговицы» и есть экономическая интеграция регионов Байкальской природной территории в макрорегион Байкальский край. Межрегиональная экономическая интеграция — основной компонент формирования новой экономической модели развития Бурятии.
Без нее не будет успеха новых версий развития. Разобщенность регионов, их экономики, рынков становится главным врагом их модернизаций.
В нашем случае не надо забывать и о разрыве единого этноса бурят по трем регионам. Интеграция характеризуется изменением внутренних связей единого экономического пространства. Она позволяет использовать преимущества каждого региона, их разнообразие в макрорегиональном масштабе. Областью реализации совместных решений может и должны стать экологизация хозяйственной деятельности, энергетика, топливная промышленность, транспорт, инфраструктура, природопользование, новые технологии использования ресурсов на базе единой тарифной политики, их цены.
Сращивание межрегиональных хозяйств. Что дает более широкую доступность ко всем видам ресурсов всех трех регионов. И далее — межрегиональная кооперация и специализация предприятий. Особенно в перерабатывающей промышленности, машиностроении, металлообработке. Совместное решение острых социальных вопросов.
Инвестиционный климат, необходимый для развития, нельзя создать раз и навсегда. А его стабильность зависит от эффективности, масштаба емкости экономического пространства, рынков, которые как парашюты срабатывают, если открыты. В этом случае интеграция экономики становится основой инвестиционной политики с активизацией господдержки развития регионов.
Формирующийся макрорегион вполне мог бы претендовать на геополитический приоритет наравне с Дальним Востоком и Крымом. Стать точкой роста экономики, территорией опережающего развития с активным участием федерального центра.
Бурятия не Татарстан. Все, что возможно у них, невозможно у нас.
Инициатива должна быть «снизу» — от населения, от бизнеса хозяйствующих субъектов, от исполнительной власти. Формирование объединенного межрегионального комитета представителей власти, общественности, бизнеса регионов по разработке «дорожной карты» экономической интеграции. Для создания наиболее благоприятных стартовых позиций и далее преференций в интегральных процессах очень желательна инициатива именно суверенной национальной республики — Бурятии, как самого слабого экономического звена.
Начало исследовательских работ, их последовательность должны быть уже в 2015 году. Всенародные выборы губернатора Иркутской области, самого сильного в финансово-экономическом аспекте региона, имевшего в прошлом в своем составе Усть-Ордынский Бурятский национальный округ.
Программа действий будущего губернатора должна содержать одну из целей действий развития на будущее — декларацию, как минимум, об экономической интеграции с Бурятией и Забайкальским краем, как предложение бурятского электората Иркутской области.
Всенародные выборы главы республики в 2017 г. уже должны дать возможность включить в предвыборную программу действий реализацию мероприятий «дорожной карты» интеграции. Что создает возможность подготовки и проведения референдума населения трех регионов по формированию макрорегиона.
Необходимы консультации высшей исполнительной власти каждого региона с президентом РФ. В случае его согласия вопрос в согласованной формулировке выносится на референдум населения регионов.
Думается, созданный макрорегион путем экономической интеграции с политическим суверенитетом Бурятии не будет похож ни на укрупнение регионов прошлых лет, ни на создание федеральных округов. Явление новое, нестандартное и для Конституции РФ, и для регионального законодательства.
Бурятия и ее соседи уникальны. Как с точки зрения экономической, экологической сущности территорий, так и с точки зрения структуры населения, его этносущности. Также должен быть уникален, возможно единственный в России, вновь формируемый макрорегион. По своей структуре межбюджетных отношений, культурной автономии бурятского этноса и т.д.
«После налива требуйте убрать пену». При розливе пива в кружки в советское время висела такая табличка. Так захотелось отстоя, убрать пену с нашей политической и социально-экономической действительности. Кризис стратегии развития РБ очевиден. Но всяк ли готов это признать? Дело в том, что «плохая политика», как правило, проваливается. Но те, кто ее проводил, разрабатывают отвлекающие механизмы, возводя их в ранг федеральной значимости. Но когда число провалов превышает положительные результаты, как сейчас, видно, что что-то не ладится. И последнее: бунтуют не против самой жесткой власти, а против смягчающей власти. Это подметил еще Макиавелли.
Юрий Кравцов
МК в Бурятии
